Вызовите акушерку - Страница 36


К оглавлению

36

Больше всего мне запомнились рождественские гимны в Сочельник. Во главе со старшей медсестрой весь персонал ходил по палатам со свечами и пел. Для пациента, прикованного к больничной койке, это, должно быть, выглядело потрясающе. В больнице работало более сотни медсестёр, двадцать, а то и больше врачей, более пятидесяти человек вспомогательного персонала. Медсёстры надевали парадную форму и выворачивали плащи алой подкладкой наружу. Все несли свечи. Мы проходили через затемнённые палаты, как правило с тридцатью койками в каждой, распевая стародавнюю историю Рождества.

Всё это уже давным-давно ушло из больниц, оставив лишь воспоминания, но это было очень красиво, и я знаю, что многие пациенты плакали тогда от переполнявших их чувств.

Роды при тазовом предлежании

Время медленно утекало. Снизу раздался крик: «Да, да, да, паровозиком!» Сначала они всё нарезали круги по гостиной, потом шум стал громче – вереница людей двинулась вверх по лестнице. Они кричали во всё горло и одновременно топали. Сестра Бернадетт подумала, что шум может потревожить Бетти, но та сказала:

– Нет, нет, сестра. Мне нравится это слышать. Не хочу, чтобы в доме было тихо – только не на Рождество.

Сестра улыбнулась.

Схватки стали сильней и, казалось, чаще. Сестра Бернадетт встала и, осмотрев Бетти, повернулась ко мне:

– Думаю, лучше бы сходить позвонить доктору Тёрнеру, если это вас не затруднит, сестра.

Было четыре, когда я позвонила доктору, и через пятнадцать минут он уже приехал. Я ужасно волновалась. Это были мои первые роды при тазовом предлежании.

Бетти начала чувствовать желание тужиться. Сестра Бернадетт сказала ей:

– Вы должны изо всех сил стараться пока не тужиться, дорогая. Дышите глубже, постарайтесь расслабиться, но не тужьтесь.

Мы надели маски и снова помыли руки.

Посмотрев на сестру Бернадетт, доктор проговорил:

– Принимайте роды, сестра. Я буду здесь, если понадоблюсь.

Очевидно, он был полностью в ней уверен.

Она кивнула, объяснила Бетти, чтобы та оставалась на спине, держа ягодицы на краю кровати, и попросила нас с Айви придерживать её за ноги. Я училась, поэтому сестра чётко и тщательно объясняла всё, что делала.

Я видела, как по мере расширения родового канала что-то выходит, но это не было похоже на попку младенца. Это было что-то пурпурное.

Сестра заметила моё недоумение и пояснила:

– Выпадение пуповины. Во время родов при тазовом предлежании такое часто происходит, потому что ягодицы, в отличие от головы, – не сфера, и пуповина может легко проскочить между ножками ребёнка. Пока она пульсирует, как обычно, волноваться не о чем.

Родовой канал продолжал расширяться, и теперь я вполне ясно видела ягодицы ребёнка. Сестра встала на колени между ногами Бетти – кровать была слишком низкой, чтобы стоять, – и продолжила объяснять всё негромким голосом:

– Левая крестцово-передняя позиция, то есть первой из-под лобковой кости появится левая ягодица. Не тужьтесь, Бетти, – попросила она. – Ребёнок должен появиться медленно. Чем медленнее, тем лучше. – И снова прокомментировала для меня: – Ножки будут свёрнуты. Я хочу повернуть ребёнка, чтобы обеспечить наилучшее положение для родов; кроме того, так сила тяжести поможет сохранить правильный наклон головки, когда тело ребёнка будет свисать с вульвы. Это важно.

Появились ягодицы, и сестра с бесконечной осторожностью вставила руку и зацепилась пальцами за согнутые ножки.

– Делайте что угодно, Бетти, только не тужьтесь, – велела сестра Бернадетт.

Ножки выскользнули легко. Это была девочка. Также выскользнул длинный отрезок пуповины, пульсирующей столь энергично, что это было заметно глазу.

– Ребёнок ещё полностью прикреплён к плаценте, – сказала сестра, – и через пуповину идёт питательная жидкость. Даже при том, что тело наполовину родилось, пока не выйдет голова или, во всяком случае, пока нос и рот не будут прочищены, чтобы можно было дышать через них, жизнь ребёнка зависит от плаценты и пуповины.

Мне казалось жутким, что эта извилистая пульсирующая штуковина была так необходима для поддержания жизни, и я спросила:

– Её не надо затолкать обратно?

– Не обязательно. Некоторые акушерки так поступают, но, по мне, это не даёт никаких преимуществ.

Ещё одна схватка – и тело ребёнка вышло до плечиков.

Полотенца повесили на каминный экран, чтобы согрелись. Сестра попросила одно и плотно обернула его вокруг ребёнка, объясняя, что она делает:

– От этого двойная польза. Во-первых, ребёнку нельзя охлаждаться. Бо́льшая часть её тела теперь открыта, и если она начнёт задыхаться от шока, вызванного холодным воздухом, то будет вдыхать амниотическую жидкость, что может оказаться фатальным. Во-вторых, полотенце позволяет мне получше ухватиться. Ребёнок скользкий, а я должна повернуть его на четверть окружности так, чтобы затылок оказался под лобковой костью. Я сделаю это, когда буду доставать плечики.

Со следующей схваткой левое плечико уткнулось в тазовое дно, и сестра вытащила его, подцепив пальцем под руку и в то же время немного вращая тело по часовой стрелке. Правое плечо появилось таким же образом, и теперь обе ручки ребёнка находились снаружи. Внутри матери осталась только голова.

– У вас девочка, – сообщила сестра Бетти, – но, судя по размеру её конечностей, я не думаю, что она родилась на шесть недель раньше срока. Полагаю, произошла путаница с датами. А теперь, Бетти, тужьтесь изо всех сил, используя каждую схватку, чтобы вытолкнуть головку ребёнка. Доктору, возможно, придётся приложить надлобковое давление, но я бы предпочла, чтобы вы вытолкнули головку сами.

36